Как известно, сказка подчиняется общим законам искусства. Один из них формулируется примерно так: на яблоне могут расти золотые и серебряные яблоки, но никаких яблок не вырастишь на вербе. Вроде бы неопровержимо. Однако искусство для того и существует, чтобы опровергать собственные законы. Бывает, что изображенное писателем вполне достоверно, а выглядит жалко, бескрыло и едва освещено убогой мыслью. Читать не хочется. Чувствуя фальшь, читатель говорит, как режиссер бесталанному актеру: «Не верю!» Это приговор.

В книге Е. Велтистова странные, невероятные ситуации, в том числе пресловутые «яблоки на вербе», сменяют одна другую. А написаны повести про Электроника выразительно, ярко. И, с самого начала приняв озорную условность, праздничную фантастичность сюжета, вживаешься в него и уже всему веришь: и лукавому Громову, который предпочитал обычное такси вертолетам, и мальчику-роботу, оказавшемуся как две капли воды похожим на школьника Сережу Сыроежкина, и неслыханной Стране двух измерений, где все плоское: люди, дома, мячи, деревья… И другим чудесам.

Все это словно выдумано теми, кому адресована книжка. Как будто причудливо фантазировали сами дети. Взахлеб, со страстью.

Е. Велтистов обладает настоящим умением говорить о сложном просто. Он способен увидеть привычные, даже банальные вещи с новой стороны. Его перо одевает в плоть бесплотное, абстрактное превращает в конкретное. Он, безусловно, «физик», а не «лирик». Симпатии на стороне точных наук. Но пренебрежения к «лирике» он не разделил. Герои Электроника не бездуховные бедняки: математик Таратар, рассказывая ученикам о процессе творческого открытия, привел в качестве примера… стихи Пушкина. Поправил очки и прочел тихо, почти шепотом: «Я помню чудное мгновенье…» И в класс ворвался бесшумный ветерок, затуманил глаза.

Интересно, а этот математик выдуманный? Оказывается, не совсем. Работая над «Электроником», автор не раз заглядывал в одну московскую школу. Познакомился со старым учителем. Звали его И. Я. Танатар. На уроках Танатар не обходился без шутки, ходил с ребятами в походы, выпускал с ними стенгазету «Программист-оптимист» на «танатарском» языке формул. Когда в издательстве обсуждали рукопись «Электроника», автор попросил дать ее на рецензию учителю. И получил от него отзыв: будущая книга «должна представлять интерес для читателя».

Е. Велтистов – оптимист. Он верит в победу разума и человечности. Побег электронного мальчика, по ошибке заряженного током высокого напряжения, только шутка, движущая жизнерадостный сюжет. Робот Рэсси – электронная собака, «дитя» робота Электроника, появляющаяся в следующей повести «Рэсси – неуловимый друг», – способен спасти живых животных от безжалостных опытов владельца фантастического зоопарка фон Круга, которого раздражают шум и непоседливость детей. За Электроником, за Рэсси стоят люди, любящие свободу, поэзию, не потерявшие живую душу.

«Фантастика, – говорил Е. Велтистов, – это… выдумка, взгляд в будущее – какой простор для писательского воображения!»

Конечно, никакое воображение не застраховано от ошибок. Ну и что же? У поэта Леонида Мартынова сказано так:

Е. Велтистова читать интересно. Думаю, не ошибусь, назвав среди его литературных учителей имя Аркадия Гайдара. Идя своим путем, автор повестей об Электронике учитывал опыт замечательного детского писателя. И его книги заряжают интересом к человеческой личности, к науке, к достижениям человеческого гения.

Электроник сразу же полюбился ребятам. Возникли даже пионерские клубы «Электроник», объединившие юных энтузиастов литературы, физики и других наук. Ребята стали рисовать и конструировать собственных роботов. И пробовали писать собственные повести про Электроника.

А когда телевидение показало фильм, поставленный по сценарию Е. Велтистова режиссером К. Бромбергом, в библиотеках выстроились длинные очереди за «Электроником». Книгу выдавали на два дня. Успех превзошел ожидания. В редакцию «Пионерской правды», на телевидение, в адрес автора пришло около 80 тысяч писем от читателей и зрителей.

Восьмикласснице Лене Морозовой принадлежит отзыв о книге, заслуживающий того, чтобы привести его здесь: «Я не считаю произведение Е. Велтистова «Приключения Электроника» фантастическим. Герои его – обыкновенные школьники. Сыроежкину и в школу не хочется, и домашнее задание делать. И, как любой нормальный человек, он мечтает о чуде. И Электроник ничем не отличается от человека. Умный, добрый, понимает и ценит дружбу. Но, может быть, для Велтистова этот герой идеальный, герой-мечта. Поэтому он и делает его такой необычной фантастической личностью».

В 1982 году Евгению Серафимовичу Велтистову было присуждено почетное звание лауреата Государственной премии СССР за сценарий многосерийного художественного фильма «Приключения Электроника».

Доктор физико-математических наук, профессор С. Капица назвал Электроника «Буратино наших дней», а его историю – сказкой, спроецированной в электронный век. Сегодня с Электроником дружат дети Вьетнама и Германии, Греции и Франции, Болгарии и Японии… В какой же ряд поставить книгу, где горячо сформулированы «основные законы» творчества: «Трудолюбие! Увлеченность! Знания! Смелость! Минус зазнайство!.. Или – плюс скромность, как кому больше нравится».

Есть люди, которые особенно чутки к веянию времени. Они словно слышат зов будущего. Вспомню опять стихи Леонида Мартынова:

Таким уменьем обладал автор этой книги – Евгений Серафимович Велтистов. Писатель, мечтатель. Фантаст, романтик.

Вот полка с любимыми книгами моих детей: «Золотой ключик, или Приключения Буратино», «Старик Хоттабыч», «Незнайка на Луне», «Корабли Санди», «Приключения Карандаша и Самоделкина»… А вот и повести Е. Велтистова.

Поневоле завидуешь тем, кто читает их в первый раз.

Владимир Приходько

1988

Электроник – мальчик из чемодана

Чемодан с четырьмя ручками

Ранним майским утром к гостинице «Дубки» подкатил светло-серый автомобиль. Распахнулась дверца, из машины выскочил человек с трубкой в зубах. Увидев приветливые лица, букеты цветов, он смущенно улыбнулся. Это был профессор Громов. Почетный гость конгресса кибернетиков приехал из Синегорска, сибирского научного городка, и, как всегда, решил остановиться в «Дубках».

Директор «Дубков», организовавший торжественную встречу, занялся вещами. Из распахнутой пасти багажника торчал закругленный угол большого чемодана.

– Э-э, даже такой силач, как вы, не поднимет его, – сказал профессор, заметив, что директор заглядывает в багажник. – Это очень тяжелый чемодан.

– Пустяки, – отозвался директор. Он обхватил чемодан мускулистыми руками и поставил на землю. Лицо его покраснело. Чемодан был длинный, черного цвета, с четырьмя ручками. По форме он напоминал футляр контрабаса. Однако надписи точно определяли содержимое: «Осторожно! Приборы!»

– Ну и ну… – покачал головой директор. – Как же вы справлялись, профессор?

– Приглашал четырех носильщиков. А сам руководил, – сказал Громов.